Владимир Жариков

Виктор собирался в этот выходной заняться работой по дому и никак не предполагал, что ему придется поехать на рыбалку. Он не считал себя заядлым любителем, но порыбачить иногда хотелось. Эта страсть зародилась у него еще в детстве. В то счастливое время, все пацаны поселка, в котором жил Виктор, увлекались рыбной ловлей. Изготавливали нехитрые поплавковые удочки, мастерили «закидушки» и ватагой уезжали на рыбалку.

Леска и рыболовные крючки покупались в единственном на весь город магазине, торгующим рыбацкими принадлежностями, который назывался «Динамо». А вот поплавки делали сами. Может, это традиция в поселке, но «магазинные» поплавки считались дорогими и «нечувствительными» к клеву мелкой рыбешки, Виктор этого уже не помнил.

В городе негде рыбалить. Ездили на электричке километров за десять – пятнадцать, а по мере взросления – дальность этих поездок увеличивалась. Самым излюбленным местом являлась река, протекающая в тридцати километрах от города. Добирались до нее всегда на электричке «зайцем» до маленькой станции «Тришкино», а затем по степи километров пять пешком.

Речка Карагачи спокойная, ее течение еле-еле заметно, рыбы водилось много, а ее разнообразие самое лучшее в округе. Особенно много ловилось щуки, которая «бралась» на живца в любую погоду. В августе, когда на прилегающих лугах, местными колхозниками ставились стожки сена, рыбалка особенно удачна. В это время хорошо ловился линь. Чистился он плохо, но зато вкусен, особенно жаренный. В этот месяц года всегда ездили на сутки. Ночевали в одной из ближайших к берегу копен сена. На ночь ставили «закидушки» на крупную рыбу, а утром проверив на них улов, часа два ловили щуку.

Малек заготавливался сразу же по приезду, который до утра обитал в специальном ведерке с водой. Рано, до восхода солнца, щука просто кишела в спокойной воде. Хватала живца, насаженного на тройник, едва успеешь забросить удочку. Крупной хищницы мало, но для подростков любая щучка весом в полкило считалась уже крупной. Возвращались с рыбалки к вечеру следующего дня и отсыпались после плохого беспокойного сна в копне сена. Всю ночь приходилось просыпаться и бежать с фонариком к реке – звонил колокольчик какой-нибудь «закидушки».

Вчера к Виктору пришел его бывший одноклассник и предложил съездить на рыбалку на Карагачи.

- Вить, поехали на Карагачи, порыбачим, вспомним детство – с порога предложил одноклассник.

- Шурик, да я, честно говоря, давно не ездил, у меня то и снастей нет – парировал Виктор.

- Ну, допустим, снастей у меня предостаточно, дам тебе пару удочек – не сдавался Шурик - снасть, что надо! Помнишь, в детстве на какой примитив рыбачили. Теперь все по-другому. Снасть называется – фидер. Можно ловить по любой погоде, даже при сильном ветре. Никаких тебе поплавков – клев видно по изгибу удилища.

- Хорошо – согласился Виктор – а поедем на чем – как в детстве на электричке?

- Зачем на электричке, - поедим на моем стареньком «Москвиче» - он у меня специально для поездок на рыбалку.

И бывшие одноклассники быстро договорились о поездке, а сегодня утром рано, выехали. Виктор жил в доме недалеко от Шурика. После развода с женой, он уже около пятнадцати лет проживает в нем один. Этот дом он построил в начале лихих 90-х годов. Приступил к строительству еще в 89-м в горбачевские времена, а закончил в 93-м году. Строил все сам - от котлована до крыши. Очень пригодился опыт, полученный в молодости, в студенческом строительном отряде. Когда, в 89-м, после шахтерских забастовок, стали давать ссуды на строительство под 3% годовых, он, не задумываясь, оформил ее. Получатели таких ссуд имели еще и преимущество в приобретении строительных материалов.

Виктор до сих пор благодарил судьбу за то, до начала строительства, - заготовил весь основной стройматериал. Кирпич, фундаментные блоки, лес, шифер, водопроводные трубы, сантехнику. Все это ужасный дефицит, как и другие товары в 1989 году. В магазинах к тому времени - пусто. Спиртное, сигареты, сливочное масло – по талонам. Мясопродукты, колбаса и другие «деликатесы» - только в кооперативных магазинах, где цены выше в два с половиной раза государственных.

После того, как строительные материалы заготовлены, в 91-м году Виктор приступил к строительству, а 92-м отпустили цены, взлетевшие сразу же до недосягаемых высот, и если бы весь стройматериал не был заготовлен заранее, Виктор никогда бы не решился на строительство. Начиналась гиперинфляция, при которой невозможно угнаться за ценами. Сегодня продаешь машину, а завтра на эти деньги не купишь велосипед. Чубайс раздал всем ваучеры и каждый надеялся получить на них долю разграбляемой кланом Ельцина народной собственности.

Дом Виктор построил по тем временам и меркам - хороший. Цокольный этаж, основной и мансарда. Согласовывая проект в городской архитектуре, ему сказали, что «низя» строить трехэтажный – а вот с мансардой – пожалуйста! Виктор благодарил Бога за то, что дал ему сил и здоровья, построить самому этот дом. Денег на финансирование строительных работ у него не имелось – все "досталось" выполнять самому. Для этого пришлось уволиться с последнего места работы и заниматься только стройкой. И когда кто-нибудь задавал Виктору вопрос: А почему ты не стал бизнесменом? Виктор отвечал:

- Не успел к разделу общей советской собственности! Я в это время выполнял одну из библейских заповедей – мужчина должен построить дом.…

А в то время, все, что создавалось народом за долгие годы «строительства коммунизма», было растянуто теми, кто ближе к «кормушке». Каждый, кто урвал кусочек собственности, в силу должностного положения, впоследствии аргументировал безбедное существование так: «Вот я же смог подняться…»

- А может это воля Божья – говорил Виктор - Всевышний «отвел» меня от искушения грабить собственный народ и гордо называть себя предпринимателем, «поднявшимся самостоятельно».

Москвич у Шурика старый и постоянно требовал ремонта. Самым главным его преимуществом являлось то, что эту машину можно отремонтировать в дороге без услуг автосервиса – лишь бы нужная запчасть имелась в наличии и лежала в багажнике. Современные автомобили, на два - три порядка надежнее, комфортнее и скоростнее - для поездок на рыбалку многие из них не годятся. Низкая посадка для грунтовки! Ну, если только какой-нибудь джип. К «рыбным местам» можно подъехать только на таком вот «Москвиче».

- Витек, а, сколько времени ты работал в Москве? – спросил Шурик.

- Больше шести лет – ответил Виктор, - может быть, до сих пор бы работал. В Москве главное иметь жилье. Если его нет, и ты снимаешь квартиру, то все что остается после оплаты жилья и пропитания – это 15 -20 тысяч. А такие деньги можно заработать и в нашем городе.

- А все-таки, почему ты вернулся? – не унимался Шурик - ты сейчас не работаешь – нет ее в нашем городишке – градообразующие предприятия давно закрыты – а ничегошеньки взамен не построено! Пятьдесят тысяч рабочих мест ликвидировано, а что взамен?

- Шурик, я же тебе говорю, что если в Москве нет собственной квартиры, то смысл выездной работы – двадцать тысяч. Если найти ее здесь по специальности, это самый лучший вариант для человека, которому исполнилось пятьдесят. Я надеюсь, подыщу себе здесь.

- А по какой ты специальности работал в Москве? Я знаю, что по образованию ты инженер-электромеханик. Спрос сегодня на технарей ничтожный – поддерживал разговор Шурик.

Ехать до реки далеко, пока еще выехали на шоссе, и убить время в дороге – в самый раз. Виктор также не слыл молчуном, и ему тоже хотелось поговорить с бывшим одноклассником, которого он давно не видел. К тому же, времени до рыбалки часа полтора. Небо еще темное и только на восточном горизонте появлялись признаки будущей зари.

- Пришлось самообразованием осваивать востребованные временем профессии – менеджера, экономиста и финансиста. Освоил специальность программиста, а также аналитика по фондовому рынку – отвечал Виктор.

- Я такие профессии даже не слышал – отозвался Шурик.

- Я работал в одной «хитрой» компании, которая занималась санацией экономики группы московских предприятий с привлечением зарубежных инвестиций. Судя по тому, что нашу работу курировал заместитель департамента Министерства экономического развития РФ, эта группа компаний, скорее всего, принадлежала министерским чиновникам – продолжил рассказ Виктор.

- А что разве можно освоить такие специальности без обучения в ВУЗе? – недоумевал Шурик

- Понимаешь Саша, инженер-электронщик может быстро освоить такие специальности, - ведь расчеты электронных схем и устройств автоматического регулирования на два порядка сложнее экономических расчетов и прогнозирования. А вот наоборот, очень трудно, если вообще возможно без окончания технического ВУЗа переучиться на инженера – объяснял Виктор - бывший министр экономического развития, например, тоже технарь.

- А платили тебе хорошо? – спросил Шурик.

-Да, платили нормально. Около двух тысяч долларов в месяц. Когда чуть больше, бывало чуть меньше.

- А чего же ты тогда ушел оттуда? Работал бы себе, да сколачивал начальный капитал – а здесь в городе полный завал, в частных компаниях платят четыре, пять, от силы восемь тысяч рублей – недоумевал Шурик.

- Во-первых, работа этой компании закончилась вместе с окончанием необходимого объема работ по санации, во-вторых, мне уже стало трудно ездить туда-сюда, а чтобы приобрести квартиру в Москве – нужны огромные деньги. Да и не люблю я этот город за его смог, шум и грохот, а тут еще и терроризм добавился. Только и слышно о взрывах в метро! Я жил бы там, как в командировке - постоянно ожидая отъезда сюда, в родные края. Знаешь, Шурик, не все приживаются в мегаполисах. Тянет на малую родину.

- А я бы прижился – запротестовал Шурик – в столице, все лучшее, там легче жить, «крутятся» бабки всей России, людей, по крайней мере, не считают за быдло!

- Считают, но не так откровенно, как здесь. Для москвичей Россия – это то, что находится до МКАДа. А за кольцевой дорогой - будто другая страна, нищего и спивающегося от безысходности населения, не имеющая перспективы и будущего.

- А как ты думаешь, что-то хотя бы будет меняться к лучшему в ближайшие годы? – спросил Шурик – ведь страной сегодня управляют умные мужики.

- Страной Саша, управляет клан или как его сейчас называют – элита общества и государства, а тех, кого этот клан ставит – выполняют его волю. Никто, ни Президент, ни Премьер не может ослушаться и пойти против воли этого клана. У этой касты неприкасаемых - все деньги и природные ресурсы России. Они-то и определяют правила игры! А руководители страны умело маневрируют между интересами касты и обществом.

- Откуда взялась эта каста? Кто они? Наверное, те, кто захапал себе все в процессе приватизации? – спрашивал Саша – в советские времена, такого беспредела не было, нужен второй Сталин, иначе все разворуют, а нас всех выморят голодом. До чего же нужно ненавидеть собственный народ, чтобы проводить на нем эксперименты?

- Мне кажется, что это те же люди, кто придумал приватизацию и поручил Чубайсу ее провести. Сам Анатолий Борисович остается на доходных должностях, кого бы ни "выбрали" президентом. Он у них как бы на почетном кормлении! А народ молчит и радуется, когда цены на нефть растут. А что, народу лучше становится жить от этого? – нет! Бюджет наполняется? Но кто знает, как он расходуется? Никто! Бюджетная система выстроена под интересы клана. В каждом регионе, городе, поселке власть имеет бизнес, который постоянно «выигрывает конкурсы и тендеры» на реализацию государственных и муниципальных заказов, программ и проектов. Так деньги из бюджета перетекают в карманы того же клана. А это колоссальные средства! Поэтому, рост жизненного уровня населения никак не зависит от наполняемости бюджета и цен на нефть.

- Вот я и говорю, нужен второй Сталин! – торжествовал Шурик – снова все экспроприировать и национализировать.

- Шурик, именно во времена Сталина возник этот сильный советский клан, удачно преобразовавшийся в сегодняшний! Сталин придумал «гениальную» для того времени стратегию развития СССР. Половина населения «сидит» в лагерях, объявленная врагами народа, а вторая половина живет и строит социализм, пользуясь его благами за счет бесплатного, рабского труда той, «сидящей» в зонах половины.

Власть клана получает широкий простор для маневра – кто проявляет недовольство – в лагеря, а кто начинает исправляться – с чистой совестью на свободу! А когда случается дисбаланс «производственных сил» строителей социализма в сторону уменьшения численности, тогда объявляется очередная компания борьбы с «врагами народа» и его восстанавливают. Поэтому, Шурик, заранее неизвестно, кто, в какой половине из нас окажется.

- Виктор, а вот скажи мне, знают ли Президент и Премьер, что происходит в стране? И вообще, что нужно делать?

- Знают, наверное, а вот почему не принимают кардинальных мер, мне бы и самому хотелось бы знать – отвечал Виктор – то ли они сами возглавляют этот клан, то ли бессильны перед ним, то ли пока невозможно резко все изменить. А на вечный русский вопрос «что делать?» отвечу так – чтобы кардинально изменить ситуацию – нужно обуздать патологическую российскую жадность, начиная с олигархов и кончая мелкими торгашами.

Все беды сегодня от необузданной жадности имущих. Олигархи настолько богаты, что все для них доступно: еда изысканная, дома – дворцы, мебель – и царю не снилась, кушают из золотой посуды и оправляются в золотые унитазы. Сколько еще надо денег?

- Да, наверное. Они, друг перед другом соревнуются, кто больше хапнет, и «обует» собственный народ – согласился Шурик.

- Руководителям страны нужно разработать и запустить новый механизм перераспределения национального дохода – продолжал Виктор - разработать этот механизм не сложно. Очень трудно его внедрить. Представляешь, какое сопротивление он при этом будет иметь?

- Значит и Президент и Премьер бояться это начинать? – спросил Саша.

- Не знаю, ответил Виктор – возможно!

Одноклассники подъехали к месту, где нужно съезжать с трассы. Дальше по грунтовой дороге до самой реки. Утро только начиналось, и рыбаки должны спешить, чтобы успеть к утренней зорьке. Погода, как говорят благоприятная для рыбной ловли. Солнце еще не показалось, но восточная часть горизонта уже светилась и розовела. Держись рыба!

Пыльная дорога и старый «Москвич» сливались в одно целое – в салоне резко запахло дорожной пылью, которая проникала через все щели кузова. Виктор старался не замечать этого и молча переносил неудобства поездки, чтобы не обидеть Шурика, который догадывался, а может быть, чувствовал, что вот-вот Виктор начнет ерничать по поводу пыли в салоне, и как бы опережая Виктора, произнес с юмором:

- Я бросаю «Москвича» на стоянке с незапертой дверью – может кто-нибудь сжалиться и угонит его, а мне купит другую машину.

- Конечно, российский менталитет в значительной степени сформировался под воздействием на наши умы русских народных сказок, типа «По щучьему велению…» - с иронией заметил Виктор.

Так за разговором, они приехали на место, недалеко от старой «копейки», возле нее уже суетились два рыбака, разбирая снасти.

- Ни рыбы, ни чешуи! – вместо слова «здравствуйте», крикнул им Шурик.

- Привет, коллеги! – интеллигентно отвечал один из них – вам того же!

Шурик достал из багажника его знаменитые снасти, которые называл фидерами и с гордостью сказал:

- Вот, эти самые фидера. Я смотрел на снасти соседей, так у них обыкновенные поплавковые удочки и несколько донок, как их называют у нас – «закидушки».

- Шурик, ты мне сначала объясни, как пользоваться твоими супер - снастями, а то я никогда не пробовал ловить такими – попросил Виктор – вообще-то в переводе с английского «фидер» означает – «кормушка».

- Я не знаю что там по-английски, но одной из частей снасти является кормушка – с энтузиазмом ответил Шурик – да ты сам сейчас все увидишь. А обучаться тут нечему – спиннинг когда-нибудь кидал?

- Кидал, но это было так давно. Помню только, пока научился его кидать, лески перевел уйму и распутывать «бороду» замучился.

- Это у тебя устаревшие понятия – успокоил его Шурик – сейчас такие японские катушки на спиннингах, что они не путаются вообще.

Он подошел к Виктору со спиннингом и показал сначала, что представляет собой эта снасть. На леске привязана коробочка, изготовленная из металлической решетки. Это кормушка! В сантиметрах 20-30 от нее привязаны поводки с крючками.

- Удачная рыбалка зависит от приманки, находящейся в кормушке – поучительно произнес Шурик - а вот приманка моего рецепта – секрет фирмы! Это как у поваров, у всех собственный рецепт.

Объяснив Виктору как забрасывать фидер и оставив ему в запас прикормки-приманки, Шурик отступил, дальше по берегу, и рыбалка началась. Снасть хороша, забрасывалась легко. Удилище необходимо воткнуть в грунт, установить под него рогатину. Когда рыба начинала "брать", чувствительное окончание удилища, изгибалось, а в момент часто повторяющегося, судорожного его изгиба – нужно сматывать катушку спиннинга.

- Смотри, Витек, какая красавица – прокричал Шурик, вытаскивая из воды, тарань грамм на триста.

- А у меня хорошенький соменок – вторил Виктор – а что здесь и сомы водятся?

- Да, если помнишь в детстве, мы здесь их не ловили – резюмировал Шурик.

- Вероятно, развелся усатый – констатировал Виктор – наверное, река стала заиливаться – сомы всегда уходят в илистые реки.

Давно Виктор не был на такой рыбалке. Последний раз на Карагачах это было еще в детстве. Боже! Быстро летит время! Тогда казалось, что оно медленно ползет, так быстро хотелось стать взрослым и самостоятельным. А сейчас – все бы отдал, чтобы хоть на день вернуться в эту счастливую пору. Наверное, человеку это становиться понятно, когда возраст его переваливает за пятьдесят. Раньше Виктор об этом не задумывался – то ли некогда, то ли в более раннем возрасте нет ностальгии. Стоило побывать там, где не был с детства, тоска начинает глодать человека, воспоминания мелькают одно за другим.

Клев продолжался, несмотря на то, что зорька давно прошла. Виктор ловил одну за другой. Шурик также не отставал, а вот у соседей клев прошел и они с завистью посматривали в их сторону.

- Мужики, а вы на что ловите? – спросили они - тягаете как будто в заповеднике.

- Мы ловим на фидера с секретной приманкой – ответил Шурик.

Поднялся ветер, соседи смотали удочки и приступили к трапезе. Бутылка водки – как неотъемлемый атрибут рыбалки постепенно опустошалась – и от этого разговорчивость соседей нарастала.

- Вот ведь хрень какая-то – у вас даже по ветру клюет. Наверное, вкусная приманка?

- Да, я же вам говорю, что мы наловим по любой погоде – подзадоривал Шурик – рыба теоретически клюет в любое время суток – как говорится – кушать хочется всегда!

- Кстати, давай Витек, и мы пообедаем – предложил он.

- Я не против твоего предложения, пора уже – согласился с ним Виктор – доставай тормозки и разворачивай их. Я спиртное не употребляю и не советую тебе, - так что обойдемся без этого – тебе еще рулить до дома.

- Я тоже не брал ничего с собой - отозвался Саша – не люблю пить за рулем – вернее не искушаю себя этим.

Одноклассники принялись с аппетитом уплетать припасы, а тем временем на небе показались первые тучи и, судя по их, черно-синему цвету – грозовые.

А какую рыбу сегодня запрещается ловить? – спросил Виктор.

- Да много чего - отвечал одноклассник – сельдь шемаи, рыбца, осетровых всех видов. За одну пойманную шемайку штраф в полторы тысячи рублей, а найдут несколько штук – срок корячится. За рыбца то же самое, а за осетровых рыб, то вообще сразу тюрьма. Говорят, что эти породы занесены в красную книгу.

- Для чего придумали красную книгу, Шурик? – спросил Виктор, и, не дожидаясь ответа, продолжил – для того, чтобы мы простые смертные не ловили ценные породы. Как говориться: «это все придумал Ленин в 18-м году». А то ведь мы, по мнению власть предержащих, будем кушать то же самое, что и они. Для них-то красной книги не существует! Иначе, если бы Закон у нас в стране существовал для всех без исключения, то на городском рынке не продавали бы открыто ту же шемайку, рыбца и осетровые породы, а также черную икру. Дураку понятно, что если спокойно это все кто-то продает, значит и ловит. И не понемногу, как мы с тобой, а тоннами.

- Вить, посмотри, кажется, будет гроза – сказал Шурик – нужно до ее начала добраться до асфальта, иначе будем толкать мой «Фердинанд».

- Согласен, но час у нас еще имеется – сказал Виктор и почувствовал необъяснимый дискомфорт от надвигающейся грозы.

Закончив трапезничать, мужчины стали собираться домой. Сложили спиннинги, упаковали улов, погрузили все это в багажник «Фердинанда». А гроза надвигалась с нарастающей скоростью. В небе сверкали яркие молнии, раскалывающие его на части, грохотал гром, от которого закладывало уши.

Шурик гнал «Москвича» по грунтовке, на которой пыль быстро превращалась в грязь от хлынувшего дождя. Вскоре машина стала буксовать, пришлось свернуть на обочину и по траве продолжать движение. Но и это не помогало, «Фердинанд» то и дело буксовал и вскоре сел в лужу, которую Шурик попытался неудачно объехать.

- Все сели – обреченно сказал он – теперь придется куковать, пока кто-нибудь не возьмет на буксир.

- Кто здесь может нас вытащить – попутный ветер что ли? - ехидно спросил Виктор

Ездили тут одни рыбаки, а по такому ливню если кто и не успел удрать от дождя, то сам сидит в какой-нибудь луже. Когда-то в советские времена, в этой пойме-равнине был совхоз, и здесь заготавливали сено. Трактора курсировали постоянно с тележками сена или с жатками-навесками. В настоящее время совхоза давно нет и сено косили частники вручную.

- Шурик, давай подтолкну сзади, а ты постарайся выскочить и по обочине потихоньку может, и дотянем до трассы – предложил Виктор.

- Это вряд ли, но пробовать надо – отозвался одноклассник.

Виктор выскочил из машины. Дождь хлестал его мощными струями так, что он сразу же промок весь до нитки. Шурик газовал, грязь забрызгивала Виктора с ног до головы – но он, упираясь в раскисшую обочину, толкал «Фердинанда» изо всех сил. Он кричал Шурику о чем-то…, взмахивал руками, скользя по мокрой траве, и вдруг все стало таким ярко-белым…, фиолетово-синим…, где-то далеко-далеко послышался звон…, тихое пение хора… и наступила тишина….

***

Сознание то приходило, то покидало его. Оно проявлялось мутным, сизым, как неочищенный самогон. Во время очередного прояснения Виктор тупо смотрел на потолок, и казалось, что лампочка на проводе без люстры находится не на потолке, а на полу, как одинокий саженец среди огорода, а он смотрел на нее откуда-то сверху.

Слышно, как подъезжали автомобили, освещая фарами окна – от этого его тело вздрагивало, и он снова погружался в небытие. А вдруг это не автомобили? А снова то ярко-белое, фиолетово-синее море света, обжигающее все неподвижное тело и уносящее куда-то на неизвестную ему поляну по черному коридору?

Когда он кончался, то из светлеющего пятна противоположного проема, приближающегося со скоростью летящей птицы, превращался в голубое небо. Под босыми ногами ощущалась зеленая трава, а рядом росли какие-то сказочные деревья с неизвестными ему плодами.

Память напрягалась, Виктор пытался вспомнить – где и когда он уже смотрел на эту поляну. Вдали виднелись сказочные домики, круглые, как формы для выпечки пасок, под черепичными коническими крышами. Возле домиков гуляли маленькие, как лилипуты люди, наряженные в сказочные яркие одежды, их лица выглядели кукольными, светящимися от улыбок. Слышалось пение невидимых птиц, и чувствовалось легко и спокойно…

И снова темно-серый коридор с летящим и приближающимся противоположным проемом, и снова свет подъезжающих автомобилей в окнах и лампочка без абажура, растущая из пола. Иногда рядом кто-то стонал и в бреду звал на помощь. Виктор понимал, стонущему рядом человеку больно и пытался сквозь сизый туман полузабытья понять, где он и почему с ним рядом стонущий человек.

Виктор не помнил, сколько дней это продолжалось. Постоянные пролеты на сказочную поляну, облегчали и успокаивали его, а возвращение через темно-серый коридор в комнату с растущей из пола лапочкой, светом автомобилей в окнах и стонущим рядом человеком, раздражали и больно отзывались во всем теле.

И вот однажды в очередной приход смутного сознания, он увидел перед собой женщину во всем белом со шприцем в руке. На ее голове такой же белый чепчик, из-под которого выпадали локоны черных волос. Что-то очень знакомое…. Ба! Как же это он сразу не догадался? Ведь он в больничной палате. А эта приветливая женщина только что сделала ему укол, а стонущий от боли человек – это такой же, как и он, бедолага…, больной.

- Что я здесь делаю? – еле слышно спросил Виктор.

- Не волнуйтесь, Вам нельзя волноваться – ответила медсестра и сразу же вышла из палаты.

«Реанимация! Палата интенсивной терапии» - прочел Виктор на открытой двери. Ему хорошо видна табличка с этой надписью.

- Пришел в себя – это замечательно, значит все худшее позади – послышался мужской голос в коридоре, и в палату вошел человек во всем белом.

Врач – подумал Виктор – это за ним выходила медсестра. Значит, я пришел в себя - это важное событие для их дежурства, иначе бы не суетились.

- Как Вы себя чувствуете? – спросил врач – Светлана (обратился он к медсестре) измеряйте ему давление и принесите историю болезни.

В ответ Виктор что-то невнятно пробормотал и пытался пошевелить рукой, хотел, как бы махнуть ей, подчеркивая собственное беспомощное состояние.

Сестра принесла тонометр и историю болезни Виктора. Измерив, давление, она сухо произнесла – сто сорок на девяносто. Врач полистал историю, что-то быстро прочел в ней, закрыл и передал опять медсестре.

- Давление немного повышенное, но это уже мелочи – произнес он, наконец.

- А что со мной произошло? – тихо спросил Виктор – он пытался напрячь память, чтобы вспомнить главное – как и когда он сюда попал, и что с ним случилось?

- Ничего страшного больной, у Вас произошел обморок, Вы упали и ушиблись головой об мраморные ступеньки, но скоро Вы поправитесь – ответил врач и что-то прошептал медсестре Светлане.

Сознание опять покидало Виктора, но уже он не видел серого коридора, он никуда не летел по нему…. Приятная истома разливалась по всему его телу, и он погружался в сон нормального человека, проваливаясь в него, как в огромную мягкую перину.

Через некоторое время Виктор проснулся, и ему впервые захотелось кушать. Он лежал и не знал, как позвать медсестру Светлану. Вскоре, она зашла в палату и, улыбнувшись, обратилась к нему:

- Вы проснулись, замечательно – значит, дела пошли на поправку!

- Я хочу, есть – все еще слабым голосом проговорил Виктор.

- Это вообще превосходно – ответила медсестра – сейчас что-нибудь принесу. Кормежка у нас плохая, сами понимаете кризис, финансирование урезали, так что кормим больного всего на пятьдесят рублей в сутки, а чем за такие деньги можно накормить?

Она поспешно вышла из палаты и вскоре вернулась с тарелкой манной каши и стаканом киселя. В другой обстановке Виктор наверняка бы отказался от такой еды. Однако выбора не было, да и аппетит разгулялся нешуточный. Он лежал на спине, а медсестра Светлана поставила тарелку с кашей ему на грудь, а кисель на рядом стоящую тумбочку.

- Достанете до тумбочки? – спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила – когда покушаете, поставьте тарелку на тумбочку и возьмете кисель. Пустой стакан тоже оставите там же! Вообще-то у нас ухаживают и кормят тяжелобольных родственники. Продукты приносят из дома в готовом для еды виде.

- Спасибо – поблагодарил Виктор – у меня нет близких родственников, сидеть со мной некому, а на счет продуктов думаю так – как только чуть поправлюсь, позвоню знакомым, чтобы принесли денег или покупали продукты. Скажите, а со мной был мой сотовый телефон?

- Да, конечно. Я могу его принести, но он давно разрядился и нужна зарядка – ответила она, добавив немного смущаясь – а жена Ваша где?

- Не знаю, мы давно разошлись – ответил Виктор и обрадовался – память возвращается к нему – ведь вспомнил же, что разведен.

Но его прошлое оставалось пока смутным и туманным. Он пытался вспомнить хоть что-нибудь, но не мог. От напряжения памяти у него начинала резко болеть голова, и сознание переключалось на что-нибудь другое. «Хорошо, что сотовый телефон цел. В его памяти номера всех моих знакомых, друзей и родственников. Очухаюсь, посмотрю и многих вспомню» - подумал Виктор.

Медсестра вышла из палаты, и он принялся уплетать кашу, которая была сварена на молоке, разведенном водой и почти не сладкая. Дотянувшись до тумбочки, Виктор поставил на нее пустую тарелку, взял кисель и медленно выпил.

После обеда, он заснул нормальным сном, но без «перелетов» по темно-серому коридору. Сколько времени он спал, ему определить было трудно. Время по-прежнему не измерялось его биологическими часами из-за мутного и туманного состояния разума. Просыпался ненадолго и снова погружался в сон. Сколько это продолжалось, он вспомнить не мог, как и то – сколько дней он провел здесь.

- Он проснулся – послышался голос в коридоре – Только на пять минут и не более. Он еще очень слаб, хотя кризис миновал, и дела идут на поправку.

В палату вошел мужчина. Его лицо очень знакомое… и давно…, но, увы, вспомнить кто это Виктор сразу не смог. Он отчетливо понимал, что давно знает этого человека, но кто он и как его зовут?

- Здравствуй Витек – произнес человек – как ты? Врач сказал, что тебе уже лучше. Вот первый раз пустили к тебе, но ненадолго.

Виктор смотрел на него и пытался лихорадочно вспомнить. Голос человека был настолько знакомым, что Виктор вздрогнул, услышав тембр. Память его напряглась в очередной раз…. Елки-палки! Да это же Шурик – его одноклассник. Что ж с ним происходит, если вспомнить давно знакомого человека стоит сильного напряжения? И вдруг…. Виктор вспомнил все – рыбалку на реке Карагачи, грозу…, и ярко-белое, фиолетово-синее море света.

- Шурик, это ты! Как хорошо, что ты пришел. Мне говорили, у меня случился обморок и я, потеряв сознание – ударился головой о гранитные ступени. Но я сейчас вспомнил все! Расскажи, что с нами тогда произошло там, на рыбалке?

- А что последнее ты помнишь? – спросил он.

- Помню, как мы забуксовали в луже, и я вылез, чтобы подтолкнуть машину. Дальше море ярко-белого и фиолетово-синего света… и все!

- Когда ты толкал машину, ударила молния. После я понял, что ее разряд пришелся на деревце, стоящее в метрах пяти от нас. Ты после удара молнии упал, я выскочил машины – у тебя был вид мертвого человека. Я пощупал пульс – его не было, дыхания, как мне показалось тоже. По сотовому телефону я позвонил в службу спасения 112, и они быстро приехали на джипе-вездеходе. Тебя госпитализировали в городке, находящемся по соседству.

- Так, что я сейчас в соседнем городе? – спросил Виктор - а сколько времени я здесь нахожусь?

- Двадцать третий день. Почти две недели ты находился в коме. Врачи думали, что не выживешь. Я каждый день звонил сюда и узнавал о твоем состоянии. Вчера мне сказали, что тебя можно навестить. Ты главное не о чем не волнуйся – дом твой под моим присмотром, собаку твою я регулярно кормлю. Кобель умный, но злой, так что приходится каждый раз изобретать способ, как ему подсунуть таз с едой.

- Спасибо Шурик, я обязательно отблагодарю тебя, за мной не заржавеет – сказал Виктор – ты не мог бы мне привезти деньги. Я расскажу тебе, где у меня дома лежит наличка – немного – около двадцати четырех тысяч. Сейчас возьмешь мои ключи от калитки и дома….

- А как я войду, Рекс не пропустит? – спросил Шурик – давай я займу тебе из своего НЗ, а ты, когда выпишешься, отдашь?

- Годится Шурик – успел проговорить Виктор – в коридоре послышался голос медсестры:

- Я пустила Вас на пять минут, а Вы болтаете уже семь. Имейте совесть и выходите, пожалуйста, сказала полная дама в белом халате.

- Шурик, привези мне зарядку на сотовый телефон – попросил на прощанье Виктор – сестра принесите, пожалуйста, мой сотовый, мне сказали, что он здесь, в больнице….

- Я же вам не прислуга, - огрызнулась пышнотелая, явно намекая на необходимость какой-нибудь оплаты ее услугу – Да и не положено Вам еще разговаривать много.

- Хорошо, Шурик, ты видел какой у меня сотовый? – спросил Виктор – такую зарядку и принеси, а когда милая дама разрешит, я буду сам звонить тебе. А Вы сестричка, не сомневайтесь, я Вас отблагодарю.

Настроение медсестры резко изменилось и она, улыбаясь, вышла из палаты, следом за Шуриком. Виктор знал, что зарплата у врачей, а тем более у младшего медперсонала нищенская. Он никогда не обижался на их специфическое отношение к больным. И хотя он не был миллионером и даже не относился к «среднему классу», но не бедствовал, не сидел голодным и всегда старался отблагодарить врача в разумных пределах.

В такой стране как Россия учителя и врачи всегда получали незаслуженно низкую зарплату. От хорошей работы первых зависело качество подрастающего поколения, а от хорошей работы врачей – здоровье нации. А государство по-прежнему ничего не делает для того, улучшить ситуацию. Пропиаренный национальный проект «Здоровье», не решил кардинально положение в здравоохранении. Его реализация – это мизер от объема, необходимого для нормальной работы здравоохранения.

При его реализации зарплаты повысили только участковым врачам, а остальным категориям? В медицинские ВУЗы по-прежнему недобор – кому хочется семь лет учиться для того, чтобы всю жизнь зарабатывать пять-шесть, от силы восемь тысяч в месяц. В российских больницах скоро попросту не будет врачей, здания, и сооружения медучреждений разваливаются, аппаратуры нет, финансирования хронически не хватает даже на такие необходимые вещи как моющие и дезинфицирующие средства, эффективные лекарственные препараты и много другое. Какая забота о здоровье нации?

Поэтому многие из медработников не отказываются от благодарности больных, которые понимают, что люди, спасающие жизни и не должны жить в нищете. Другое дело если врач вымогает деньги, но таких - мало. В основном – это энтузиасты и, слава Богу, что они еще не ушли из медицины. Тех, кто принимает благодарности от больных, считают «нечистыми на руку врачами» и периодически ловят и показывают на всю страну по ТВ – смотрите, как мы боремся с коррупцией, когда высокопоставленные чиновники воруют миллиарды.

Так прошло еще несколько дней. Виктору действительно становилось с каждым днем все лучше. Он мог уже самостоятельно передвигаться по коридору, выходил на улицу дышать свежим воздухом, хороший аппетит и прогулки делали свое. Шурик привез ему зарядное устройство для сотового телефона. Виктор сразу же принялся просматривать контакты, хранящиеся в памяти телефона.

Многие номера телефонов ему были знакомы, а поскольку они все под именами и фамилиями, то приходилось вспоминать не номер телефона, а имя или фамилию. За два дня ему удалось вспомнить все контакты. Память начинала нормально работать, значит, дела и впрямь идут на поправку.

Владимир Жариков родился в городе Шахты, прозаик и поэт, член ОО ГКДЦ «Постижение». Изданные книги: мистический роман «Покидая себя» (1 и 2 часть) и сатирический роман «Страна анамнезия».

- Писать начал, потому что иногда очень хочется многое рассказать всему миру. К тому же, каждый ныне живущий на Земле, должен оставить в нем свой след! Я хочу после себя оставить людям свои книги. Для этого я начал писать в 55 лет. В произведениях я стараюсь отразить мое восприятие окружающей действительности. Кто знает, может быть, потомки, прочтя мои книги, правильнее меня поймут то, что в их времена уже будет историей? Нужно помнить, что любое слово – материально, а тем более слово, написанное. Оно попадает в общее информационное поле нашей планеты и независимо от того, прочел его кто-нибудь или нет, слово оказывает свое незримое воздействие.