<= Перейти на шахтинский форум
Для медленного чтения...
16+
1 ноября (воскресенье) 2015
пивовар
Сначала дом, потом дорога.
Обнимет друг, и враг простит.
Как подведение итога,
Снежинка первая слетит.
Сперва пруды, а после взгляды
Начнут подергиваться льдом,
Но перепады, перепады
Давайте с вами переждем.
Сначала яблоки поспели
И выше стали небеса,
А после у реки запели
Неведомые голоса.
Сперва дыхание прохлады,
Потом скамейки под дождем,
Но листопады, листопады
Давайте с вами переждем.
Сначала жар, а после холод,
Сперва хула, потом почет,
Сначала стар, а после молод,
А иногда наоборот.
И дни беды, и дни отрады
Своим проходят чередом,
Но перепады, перепады
Давайте с вами переждем.
Сначала — первая примета —
Светлее станет синева,
Потом закружится планета
А вслед за нею — голова.
Айда меж трех знакомых сосен
Бродить без цели допоздна!
Сперва зима, а после осень,
А там, глядишь, придет весна.

Дмитрий Быков 1985г.
27060 просмотров
1 ноября (вс) 2015
George
Судя по ранним лирическим стихам, Д.Быков не инопланетянин. А судя по поздним пасквилям, инопланетянин в него вселился позже. А может просто скурвился, мода у этой нации такая, где жрут, там и срут.
27006 просмотров
1 ноября (вс) 2015
АВ
посмотрите арест Корбана и прежние ролики с этим хозяином жизни
George, посмотрите арест Корбана и прежние ролики с этим хозяином жизни.
27014 просмотров
1 ноября (вс) 2015
2 ноября (понедельник) 2015
пивовар
Прогулки с дочерью

Неужели и ты постареешь когда-нибудь тоже,
в три согнувшись погибели будешь ходить по врачам,
шебурша башмаками из полураспавшейся кожи,
инвалидною палочкой слева-направо стуча?

Как же так, и тебя,
мой уютный,
мой юркий комочек -
непослушница-челка, черешневый рот до ушей -
где-то там, вдалеке, караулят бессонные ночи,
злые крики соседей и пенсия в пару грошей?

Для того ли сейчас так нежны твои кошечки-ручки,
твои ласточки-глазки летят высоко и легко,
чтобы, годы спустя, записные больничные сучки
стали тыкать тебе: «Ну-ка, ржавая, марш на укол!»

Что смирит меня с этим видением: ты - старушонка,
с полинялой авоськой плетешься в июльской пыли,
и румяные дети, свистя по-разбойничьи звонко,
в твой малюсенький горбик швыряют лохмотья земли?

Не хочу даже думать об этом, но правда упряма...
В старом фотоальбоме - гляди-ка, вот тут, в уголке,
твоя бабушка - видишь? - моя неуклюжая мама,
семилетняя куколка с плюшевой белкой в руке.

Ей, на карточке этой, пока еще годы не в горе:
смейся, бегай, шали, будь собой, ни о чем не жалей -
а сегодня она еле-еле выходит во дворик,
и в глазах у неё ускользающий клин журавлей.

До чего же просты эти трезвые правила мира,
как безжалостен он в трафарете своей правоты!
Я веду тебя в парк, покупаю ведёрко пломбира,
и, в ладошку целуя, шепчу: «Неужели и ты...»

Д.Растаев
27057 просмотров
2 ноября (пн) 2015
АВ
За что жизнь так жестоко обошлась? Пивовар, радуйся жизни. Нельзя дождаться того, что тебя ждёт. К этому надо идти. Подумай к чему идёшь.
27025 просмотров
2 ноября (пн) 2015
3 ноября (вторник) 2015
пивовар
Из лирики этой осени.

Хороша и дождливая осень в начале —
Полустанки, лески.
Расставанья близки. Нарастанье печали,
Но еще не тоски.
Осыпается небо над русской равниной.
Так лавина со скал
Осторожно сползет — и проглянет не львиный,
А гиений оскал.
Успевай насладиться началом распада,
Потому что потом
В озверевшей лавине голодного стада
Обернешься скотом.
Как любил я начало зимы в Ленинграде!
Обязательно там —
Пелену снегопада на желтом фасаде
И пробег по мостам!
На воде не замерзшей пока, но застывшей,
Отражения спят,
Как обрывки каких-то стишей, полустиший —
То есть тоже распад.
Торопись насладиться началом распада,
Ибо дней через пять —
Ни осеннего сада, ни Летнего сада,
А блокада опять.
Что была моя жизнь? Увертюра к упадку,
Триумфальный провал.
Я ее наслаждения все по порядку
Оценить успевал,
Я следил с упоеньем, как мой околоток
Облетал, холодел,
Застывал на пределе за миг, до того как
Перейти в беспредел.
Торопись насладиться началом распада,
Элегичный садист.
Через час ничего уже будет не надо,
А сейчас насладись
Этим тленьем осенним, сравнительно ранним,
А не поздним огнем,
Ибо будешь потом поглощен умираньем
И зациклен на нем.
Потому-то мне был не противен, а сладок
Этот зАмок, замОк,
И покуда в распад превращался упадок —
Я резвился, как мог.

Дмитрий Быков.
27035 просмотров
3 ноября (вт) 2015
АВ
Небо этого дня ясное,
Но теперь в нем броня лязгает.
А по нашей земле гул стоит,
И деревья в смоле, - грустно им.
Дым и пепел встают, как кресты,
Гнезд по крышам не вьют аисты.

Колос - в цвет янтаря, успеем ли?
Нет! Выходит, мы зря сеяли.
Что ж там цветом в янтарь светится?
Это в поле пожар мечется.
Разбрелись все от бед в стороны.
Певчих птиц больше нет - вороны.

И деревья в пыли - к осени,
Те, что песни могли, - бросили.
И любовь не для нас. Верно ведь?
Что нужнее сейчас? Ненависть.
Дым и пепел встают, как кресты,
Гнезд по крышам не вьют аисты.

Лес шумит, как всегда, кронами,
А земля и вода - стонами.
Но нельзя без чудес - аукает
Довоенными лес звуками.
Побрели все от бед на Восток,
Певчих птиц больше нет, нет аистов.

Воздух звуки хранит разные,
Но теперь в нем гремит, лязгает.
Даже цокот копыт - топотом,
Если кто закричит - шепотом.
Побрели все от бед на Восток,
И над крышами нет аистов.
27011 просмотров
3 ноября (вт) 2015
4 ноября (среда) 2015
пивовар
Новая графология

Ключом не мысля овладеть,
Ни сквозь окошко подглядеть,
Ни зренье робкое продеть
В глазок замочный,—
Устав в неведенье страдать,
Берусь по почерку гадать,
Хоть это опыт, так сказать,
Опять заочный.
О этот почерк! О позер!
Виньетка, вымарка, узор,
Мелькают контуры озер,
Бутонов, почек,
Рельефы пустошей, столиц,
Черты сливающихся лиц,
Мокриц, блудниц, бойниц, больниц…
Красивый почерк.

В нем полноправно прижилась
Колючей проволоки вязь,
В нем дышит ярость, накалясь
До перестрелок;
Из четких «т» торчит топор,
И «о» нацелились в упор;
Он неразборчив до сих пор,
Но он не мелок.

Любя поврозь талант и вкус,
Я мало верю в их союз
(Как верят, может быть, француз
Иль немец хмурый):
Ты пишешь левою ногой,
Пургой, нагайкой, кочергой,
Ты занимаешься другой
Литературой.

Ты ценишь сильные слова
И с бою взятые права.
Перед тобою все — трава,
Что слабосильно.
К бойцам, страшащимся конца,
Ты также не склонишь лица.
Ты мучим званием отца,
Но любишь сына.

Во избежание вранья
Я всех сужу по букве «Я»,
Что смотрит, вызов затая,
Чуть исподлобья:
В ней откровенье всех творцов
И проговорка всех писцов,
И лишь она, в конце концов,
Твое подобье.

Вот ковыляет, чуть жива,
На тонких ножках голова,
Хрома на обе и крива,
Как пес травимый,
Но что за гордость, боже мой,
В ее неловкости самой,
В ее отдельности прямой,
Непоправимой!

По ней-то судя, по кривой,
Что, как забытый часовой,
Торчит над топью и травой
Окрестной речи,
Мы, если стену пробурить
И чай покрепче заварить,
Найдем о чем поговорить
При личной встрече.

Д.Быков
27042 просмотра
4 ноября (ср) 2015
АВ
Пивовар, как вы относитесь к Андрею Бабицкому?
27064 просмотра
4 ноября (ср) 2015
8 ноября (воскресенье) 2015
пивовар
Повесть о двух городах

Россия словно под арестом — настолько вырос наш престиж. Мир стал таким опасным местом, что никуда не полетишь. Я не пишу, молчу, пощуся, не вижу снов, не пью вина: чего ни выскажешь — кощунство, куда ни сунешься — война. Повсюду умысел злодейский, конец уютным временам, сплошной театр военных действий — призыв, цензура, трибунал… Стратег диванный откровенный пыхтит от имени отцов, что Русский мир есть мир военный, и хватит жить, в конце концов!

Что ни скажи — начальство всыпет: лобзнул не так, лизнул не то… Уже не вылетишь в Египет и в Крым не съездишь на авто. Порядок смят. Явился хаос. Проеден, кажется, стабфонд. Где отдыхать? Наотдыхались! Бери шинель, пошли на фронт.

Как говорил покойный Лесин — мы в новом мире, господа, но этот мир ужасно тесен: нельзя туда, нельзя сюда… Он полон драк и зуботычин, он вызывает дрожь и смех, и страшно, страшно ограничен: в котором смысле? Да во всех. Нельзя светиться над Синаем. Нельзя в Одессу — там враги. Восток закрыт — мы там стреляем. Про Запад — думать не моги. Законы времени жестоки, везде запретная черта: порвет фанатик на востоке, а запад отберет счета. Везде, везде от нас устали, везде запреты — от и до: Париж не отдал нам мистрали, плюс там живет «Шарли Эбдо»; а посетитель англосакса — Британских дерзостных свинят — подавно должен опасаться, что в госизмене обвинят… На что нейтральны Берн и Цюрих, но Скрынник там уличена, и как-то видно по лицу их, что не последняя она… Само собой, поездки в Штаты, в альтернативный край земли, буквально гибелью чреваты: пришел, увидел, унесли.

Средь этих заговоров черных у возбужденных русских масс два только города опорных: один — Донецк, другой — Дамаск.

В пространстве вражеском, холодном на что надеется Москва? От нас ушли Париж и Лондон, но не изменят эти два. Две новоизбранных столицы, два главных символа страны — другие могут отвадиться, но эти будут ей верны: среди бушующего хора, где слился с новым старый свет, мы их последняя опора: у них альтернативы нет. В России кто-то их не ценит, но мы усвоим жребий свой: они со временем заменят все, что утрачено Москвой. Японец, скажем, любит нэцке, француз — сторонник бурных ласк, а мы найдем себя в Донецке, нам станет Меккою Дамаск! Зачем учиться по-немецки, мол, по-английски утомясь? Учиться будете в Донецке, лечиться съездите в Дамаск… Мы оторвемся не по-детски, и нашей драки бурный хряск оценят граждане в Донецке и седина твоя, Дамаск! Мы отдадим Париж, Ривьеру, и Калифорнию, к примеру, портвейн, самбуку и мадеру, — все, что Европа нам дала, — за суверенность, честь и веру, и несменяемость орла.

Я допускаю, между прочим, что года, скажем, через два «Довольно, больше мы не хочем!» — воскликнут Питер и Москва. И Русский мир, как в доброй сказке, увидит сказочные дни: в Донецке — дума. Власть — в Дамаске. А мы — на Родине. Одни.

Автор: Дмитрий Быков
27120 просмотров
8 ноября (вс) 2015