Ю> Прокудин-Горский так увлёкся красивыми
Ю> девчонками, что кривая изба уже по-боку
Нам не ведомо. была ли полоцкая княжна красивой девчонкой, ибо фото тогда ещё не было, да и письменные документы отсутствуют.Но при царе Алексее Михайловиче Романове уже книгопечатание было (бумагу всё же заграницей покупали). Однако к дамам относились весьма жестоко.
"Боярыня Федосья Прокофьевна Морозова,... . пользовалась большим почетом при дворе: "Дома прислуживало ей человек с триста. Крестьян было 8000; другов и сродников множество много; ездила она в дорогой карете, устроенной мозаикою и серебром, в шесть или двенадцать лошадей с гремячими цепями; за нею шло слуг, рабов и рабынь человек сто, оберегая ее честь и здоровье". И эта богатая и знатная боярыня вместе с сестрою, княгинею Евдокиею Урусовою, стали ревностными последовательницами Аввакума ... Легко понять, какую помощь оказывали обе сестры расколу по своему положению, сосредоточивая около себя самых ревностных его последователей; понятно, как это не нравилось царю, который употреблял все средства для их обращения - увещания, угрозы, наказание, и все понапрасну. "Сумасбродная люта", - отзывался царь Алексей Михайлович о Морозовой, считая сестру ее, Евдокию, смиренною; но эта смиренная, как часто бывает, поддерживала "лютую" своею твердостию. На вопрос крутицкого митрополита Павла, причастится ли она по тем служебникам, по которым причащается государь, царица и царевны, Морозова отвечала: "Не причащусь; знаю, что царь причащается по развращенным служебникам Никонова издания. Враг божий Никон своими ересями как блевотиною наблевал, а вы ныне то сквернение его полизаете; явно, что и вы подобны ему". Сестер пытали наверху, у государя в думе была речь о том, чтоб сжечь Морозову в срубе, "да бояре не потянули; а Долгорукий малыми словами, да много у них пересек". Раскольниц сослали в Боровск и заперли в земляную тюрьму. Урусова не вынесла тяжкого заключения и скоро умерла; за нею последовала и Морозова."